«Мёрзну, как собака»

Для сокращения жизни пожилых людей в Самаре, как и во всей стране, делается всё, что только можно. Обкорнали число льготных поездок на городском транспорте, дабы ветераны сидели дома и не шастали по поликлиникам. Урезали их право на бесплатные санаторные путёвки. Если пенсия превышает полтора прожиточных минимума, который менее десяти тысяч, то даже в очередь за такой путёвкой не ставят. А если кто из ветеранов в трудную минуту вздумает вызвать «скорую помощь» и неосторожно назовёт свой возраст, ждать её бесполезно…

НО ЕСТЬ и ещё один способ укоротить жизнь старикам, очень эффективный в зимнее время. Он опробован в посёлке Журавли, что в Самарской области, где квартиру ветерана труда Виктора Тюмкаева, бывшего совхозного водителя, награждённого ещё в советские времена медалью «За трудовое отличие», оставили в зиму без отопления. Выжил он только благодаря помощи Самарского обкома КПРФ.

В Журавлях в советские времена была совхозная котельная. Потом перестройщики совхоз вместе с котельной ликвидировали, а в приватизированное жильё обещали провести газ. Тюмкаев боялся, что обманут, ведь теперешняя власть дурачит народ на каждом шагу. Поэтому приватизировать своё жильё не спешил. Жил он один, взрослые дети в его квартире не нуждались. Да и особой ценности она не имеет. Дом старый, работы в посёлке нет. До ближайшего города Новокуйбышевска — десятки километров. К тому же в собственность передавали жильё без ремонта, чтобы спихнуть все проблемы на новых владельцев. В загребущие частные руки попало всё газовое хозяйство. Тут и выяснилось, что газовые обещалки стоят немаленьких денег, которых у ветерана не было. Другие жильцы в его четырёхквартирном доме из этой ситуации как-то выкручивались, а его доходы ограничены мизерной пенсией и небольшой зарплатой охранника на автостоянке.

Вот и остался он без газа, с холодными батареями и с тёплыми воспоминаниями о Советской власти. Поехал со своей бедой в село Воскресенка, где находится местная администрация. Глава сельского поселения Людмила Рейнне выслушала его и утешила в полном соответствии с рыночной моралью:

— Ты живёшь в квартире, вот и проводи себе газ.

Тюмкаев обратился в суд. Его иск к администрации удовлетворили. Но проводить отопление никто и не думал. Пенсионер мотался по газовым конторам то в Самаре, то в Новокуйбышевске. В одной требовали за газ сто сорок тысяч рублей, в другой — без документа о праве собственности на квартиру и разговаривать не хотели. Такого документа у него не было и быть не могло, ведь квартира осталась муниципальной. А зима уже вступила в свои права. Электрический обогреватель с холодом не справлялся, и Тюмкаев надевал на себя всё, что есть из одежды. В кровати главным было надышать под одеялом и согреться. Если простудишься — конец! В холодной квартире лечиться бесполезно. К тому же в Журавлях ликвидировали медпункт, нет даже аптечного киоска. «Скорая помощь» может приехать только из Новокуйбышевска. Но Тюмкаев знал, что даже в областном центре «скорая» приезжает, если температура у больного тридцать девять градусов и выше. И вообще пожилым людям, проживающим в Самарской области, советуют лечиться дома, ведь больницы и без них переполнены.

Знакомые Тюмкаева посоветовали обратиться за помощью к первому секретарю обкома КПРФ, заместителю председателя губернской Думы Алексею Лескину. В своём заявлении последствия чиновничьих издевательств он обрисовал коротко: «Мёрзну, как собака…»

Начинать следовало с проекта. Деньги на него требовались небольшие. По просьбе Лескина у местной власти они вскоре нашлись. Но работу оценили уже в десятки тысяч рублей. Тюмкаев поехал со счётом в сельскую администрацию. А там услышал уже знакомые слова: «Денег нет!» Сразу же сообщил об этом Лескину. Тот позвонил чиновникам и напомнил, что есть решение суда, которое нужно выполнять.

— Потерпите, пока деньги появятся, — предложила глава сельского поселения.

— А вы возьмите ветерана к себе, в тёплое жильё, вот вместе и потерпите, пока деньги найдутся, — дал совет Лескин.

Этот акт высокой гуманности и человеколюбия Людмиле Рейнне оказался не по силам. Пришлось искать деньги. Их, конечно, нашли, но глава администрации высказала Тюмкаеву с досадой:

— Что ты всё жалуешься и жалуешься…

— А иначе вас не раскачаешь, — ответил он.

«Раскачка» продолжалась целый месяц. Газовики деньги получили, но проводить газ в квартиру не спешили. Как выяснилось, они имеют право проводку делать в течение восьми месяцев, согласно неведомому Тюмкаеву договору.

Пришлось Лескину обращаться в администрацию области. Коммунист изложил ситуацию и предупредил, что обком КПРФ не намерен ждать, когда обнаглевший монополист выполнит уже оплаченную работу. Чиновники поняли: могут быть протестные действия и позорная история получит огласку. И приняли меры. На следующий день сразу две бригады приехали в Журавли. Одна проделала наружные работы, другая — внутренние. Осталось только подключить газ.

В абонентском отделе Тюмкаеву заявили, что подключить и опломбировать все приборы не получится. Что-то у ветерана в документах оказалось не так написано. К тому же не хватает подписей начальников. Был предпоследний рабочий день перед новогодними праздниками. Тюмкаев позвонил Лескину и сообщил, что две недели новогодних праздников в ледяной квартире он уже не выдержит. Ветерана буквально трясло от возмущения. И всё-таки Алексей Владимирович убедил его, что надо снова вернуться в абонентский отдел.

С кем в очередной раз проводил Лескин воспитательную работу, Виктор Николаевич не знает, но встретили его в абонентском отделе уже душевно, как дорогого гостя. Провели по кабинетам, все документы подписали, там, где надо, подправили. На следующий день пришёл мастер и всё подключил.

Уже после новогодних праздников Тюмкаев рассказал мне, что он сейчас не мёрзнет, по квартире ходит в одной рубашке. И теперь хорошо знает, что надежда у простых работяг в сложных жизненных ситуациях только на коммунистов.