Зовёт вперёд и победить поможет…

Так случилось, что в самом начале сорок четвёртого года меня, командира отделения роты связи Харьковско-Братиславской Краснознамённой орденов Суворова и Богдана Хмельницкого 252-й стрелковой дивизии, нежданно-негаданно перевели в редакцию газеты «Боевая красноармейская» на должность литературного сотрудника, или, как это было принято говорить, военного корреспондента.

За полтора года работы в роте по наведению проволочной связи на наблюдательный пункт командира дивизии, порой под огнём противника, я многому научился и о многом передумал. Поэтому, перейдя из роты в редакцию, я в первую очередь начал знакомиться с комсоргами различных подразделений, с командирами батальонов и дивизионов. А уж от них до солдат, сержантов и офицеров — героев моих заметок — было, что называется, рукой подать. Наши встречи происходили и в траншеях, и на командных пунктах рот и батарей.

За те же полтора года работы на фронте военкором у меня накопилось немало интересного, о чём хочется рассказать читателям.

Наша Клава

И на этот раз, уходя из редакции в 787-й артиллерийский полк за новыми материалами для очередного номера, я прежде всего разыскал уже знакомого мне комсорга полка лейтенанта Андрея Мудрука. Он, ответив на моё приветствие и хитро улыбнувшись, сказал, не раскрывая подробностей:

— А ты загляни в нашу шестую батарею второго дивизиона…

Батарейцы, в основном комсомольцы, рассказали мне о многом.

Шёл бой. Подносчик носился от ящика со снарядами к орудию. Заряжающий загонял «гостинец фашистам» в ствол пушки, наводчик выверял прицел, и земля вздрагивала от грохота. Командир батареи, засекая, где рвутся снаряды, подавал новые команды.

И никто из них не заметил, что за спиной, в двухстах метрах, где были заложены в специальной нише ящики со снарядами, разорвалась вражеская мина. От пламени взрыва загорелся угол одного из ящиков. Увидела это санинструктор-комсорг батареи Клавдия Тараканова.

Она, забыв об опасности, бросилась к ящикам. Маленькая, вёрткая, Клава стала руками засыпать пламя песком. Потом сняла с ремня фляжку с водой и стала поливать язычки огня. И наконец накрыла ящик своей шинелью. Пламя сникло. А когда бой завершился, батарейцы увидели своего комсорга, сидевшей у ящиков. Лицо её было в копоти.

Наконец, поняв, что случилось, ребята бросились качать Клаву.

А потом, уже за обедом, заряжающий полушутя-полусерьёзно сказал:

— Мы раздуваем огонь, а наша Клава тушит его. — И добавил: — Молодчина!

Вскоре Клавдия Яковлевна Тараканова была удостоена ордена Красной Звезды. В наградном листе говорилось не только о спасении боеприпасов батареи, но и о том, какое солдатское мужество проявила Клава Тараканова в бою на днепровском «пятачке», вынеся из-под огня раненого заряжающего.

Ныне моя однополчанка, Петрова по мужу, проживает в подмосковном городе Королёве. После войны, окончив учёбу в пединституте, она работала и учителем, и директором школы.

В эти дни — дни 75-й годовщины битвы за Днепр — не могу не сказать и о наших многочисленных поездках в город Комсомольск, что расположен на великой реке. И всегда нас, участников форсирования Днепра, встречала и провожала, была все эти дни с нами в прошлом комсомольский работник Екатерина Васильевна Цехла, которую мы называли Катюшей.

О поездке в Комсомольск в 2010 году, где мы отмечали 65-летие нашей Великой Победы, напоминает публикуемая вместе с этими заметками фотография. Нас хлебом-солью встретили тогда председатель горсовета Сергей Андреевич Супрун, а также неизменная наша Катюша (на снимке она первая слева). В центре же — Клавдия Яковлевна Петрова, до замужества Тараканова. Знай наших!

Вся страна пишет солдату

Случилось, казалось бы, невероятное: солдат разведроты дивизии комсомолец Анатолий Иванов получил в один из мартовских дней сорок четвёртого года сразу… почтовый мешок писем.

Это событие, которому редакция газеты «Боевая красноармейская» посвятила целый номер, обсуждалось во всех подразделениях нашей воинской части.

А произошло вот что.

Наша дивизия в ходе боёв в Правобережной части Украины освободила село, из которого Анатолий в начале войны был призван в армию. Стал разведчиком, не раз ходил по ночам за «языком». Мать-учительница и сестра-комсомолка, когда к селу приблизилась война, оказались в оккупации. Анатолий, участвовавший в бою за село, сразу бросился к родному порогу. Но дома не было. На месте хаты торчала обгоревшая труба печи.

Анатолий побежал по соседям и в одном из домов увидел знакомого ещё по детским годам старика. Он-то и рассказал воину о случившемся. Немцы мать повесили, а сестру хотели отправить в неметчину, но она сопротивлялась, и её застрелили.

Убитый горем разведчик вернулся в роту. И тогда друзья Анатолия написали письмо, в котором рассказали о постигшем храброго солдата горе. Письмо это они направили в Москву, на радио. Оно было передано на всю Советскую страну с указанием почтового адреса Иванова. И хлынули письма. Их было так много, что военные почтовики вынуждены были складывать письма в специальный мешок.

Анатолия я разыскал у начальника разведки дивизии майора Петра Храптовича. Он сидел возле мешка и с увлажнёнными глазами читал письма. В письмах солдата называли и сынком, и братишкой. Многие авторы писем звали Анатолия к себе после войны. Добрая половина посланий исходила от девушек.

Шли дни. Иванову приносили всё новые и новые письма. Ответить на все солдат, естественно, не мог. И тогда в политотделе дивизии решили: раздать письма комсоргам артиллерийского и трёх стрелковых полков, которые в свою очередь попросили солдат-комсомольцев ответить на них.

Добрая половина писем, повторю, принадлежала девушкам. В конвертах были и их фотокарточки. И кто знает, чем завершилась эта переписка…

Напоследок замечу, что, просматривая почту, Анатолий оставлял для обязательного ответа письма от учителей. Видимо, в память о своей любимой матери-учительнице.

Зелёная ракета

В августовские летние дни сорок четвёртого года на западе Украины и в Молдавии шли ожесточённые сражения Ясско-Кишинёвской битвы.

Стрелковый батальон 928-го полка, усиленный ротой автоматчиков, атаковал небольшую высотку, занятую фашистами. Но под шквальным огнём противника залёг.

А между тем артиллеристы и миномётчики, приданные стрелковому батальону, готовились обрушить на врага огненные валы, перемещающиеся в глубину его обороны. И здесь нужна была синхронность действий атакующих и артиллеристов. Кто-то должен был под огнём врага преодолеть двухсотметровое расстояние до залёгшего батальона и предупредить командира об этом плане.

И тогда прозвучал голос комсорга полка лейтенанта Максима Бабинцева:

— Товарищ подполковник, разрешите я проползу к батальону и зелёной ракетой подам весть о готовности выполнить ваш приказ.

— Успеха тебе, лейтенант. Пулемётчики прикроют тебя огнём, — отозвался командир полка, лично руководивший боевой операцией.

И Максим пополз. Комбат был тяжело ранен. Ранены и два солдата. Но погибших нет. Значит, надо брать командование батальоном на себя.

Максим ещё раз передал по цепи команду быть готовыми одновременно с огненным валом артиллеристов броситься в атаку и выстрелил зелёной ракетой.

И заговорила артиллерия. Максим Бабинцев поднялся первым и крикнул:

— Комсомольцы, вперёд!

Столбы огня и дыма начали передвигаться в сторону противника, расчищая дорогу атаковавшим.

Вскоре батальон «оседлал» небольшую высотку. Противник был вынужден её оставить.

О подвиге Максима Семёновича Бабинцева я узнал утром следующего дня и поспешил в полк. Обнимая Максима, я поздравил своего земляка-сибиряка с удачным исходом боя и с его героическим поступком.

— Обо мне можешь не писать, — догадавшись, зачем пришёл военкор, сказал Максим. — А вот о моих комсомольцах, поднявшихся в атаку, напиши.

Написал я, конечно, и о Максиме, и о его героической «комсе». А вскоре поздравил друга с орденом Отечественной войны.

После войны мы с Максимом Бабинцевым встречались в День Победы в Москве и в дни форсирования Днепра — в Комсомольске. Трудно описать наше душевное состояние. И воспоминания, воспоминания. Казалось, им не будет конца.

Проживал Максим в городе Калачинске Омской области. Работал и в горисполкоме, и заместителем директора крупного завода.

Из немецкого танка — по врагу

О подвиге артиллериста-комсомольца Александра Скородумова узнал я от комсорга 787-го артиллерийского полка лейтенанта Андрея Мудрука.

— О подробностях того боя тебе расскажет сержант Гавриил Камнев, — сказал Андрей. — Он был рядом с Сашей.

…Батальоны одного из стрелковых полков дивизии понесли ощутимые потери. Враг наседал, а подкрепление запаздывало. И по приказу командира артполка в 932-й стрелковый полк была направлена группа батарейцев, в которую вошли Гавриил Камнев и Александр Скородумов.

Провожая, командир им сказал:

— Поможете пехотинцам, а когда поступит подкрепление, возвращайтесь в свои батареи.

Двое суток пехотинцы и артиллеристы держали оборону. Артиллеристы дивизиона за это время подбили несколько вражеских танков. Один из них находился неподалёку — на нейтральной полосе.

— Гавриил, — крикнул Александр Камневу, — прикрой меня пулемётом. Я поползу к танку.

Танк был в основном исправен, только гусеницы перебиты. Рядом валялись скошенные пулемётом танкисты. И Саша через передний открытый люк проник в танк, развернул башню и открыл огонь из крупнокалиберного пулемёта по наступающим фашистам. Вражеская атака захлебнулась.

А на третий день утром пришло пополнение. Скородумов и Камнев вернулись в свою батарею.

Вскоре сержант Камнев написал рекомендацию для вступления комсомольца Александра Скородумова в партию. А тут и награда подоспела — орден Славы третей степени.

Спасибо вам, далёкие подруги!

На имя автоматчиков нашей стрелковой дивизии поступило письмо. Вот что писали девушки-комсомолки уральского оружейного завода бригадир Блистанова и члены бригады Новикова, Шевцова, Князева и Ушакова:

«Дорогие воины-автоматчики! Вам пишут девушки, которые собирают ваше главное оружие — автоматы. Когда вы получите новенькие сверкающие автоматы, вряд ли представите себе, сколько девичьих рук над ними трудились.

Наша бригада занимается сборкой оружия. Мы пришли на завод в начале войны, в большинстве своём из школы, и совсем не были знакомы с производством. Сознание того, какую важную продукцию мы будем выпускать, придавало нам силы и окрыляло.

Наша девичья бригада очень дружная. По вечерам после работы мы часто собираемся вместе, шьём белье для детей фронтовиков, иногда ходим в театр, в кино, читаем книги и газеты. Недавно, например, в газете «Комсомольская правда» мы прочитали статью, в которой рассказывалось, как оружие, сделанное работницей нашего завода Тосей Филимоновой, попало в руки храброму воину и он истребил из этого автомата многих врагов.

Нам хотелось бы, дорогие воины Красной Армии, чтобы боевая работа автоматов, собранных нашими руками, была такой же.

Ну а мы постараемся собирать автоматы быстрее и точнее. Пусть они попадут в руки воинов, которые умеют постоять за свою Родину.

Желаем вам счастья и удачи, а ещё постарайтесь в добром здравии вернуться домой».

Письмо это было передано в редакцию газеты «Боевая красноармейская».

Дивизия в октябре сорок второго года вела бои в районе Грачёвой балки, что под Сталинградом. Я тогда был ещё младшим сержантом, командиром отделения роты связи. В дивизионной газете уже появились два моих стихотворения.

Может быть, поэтому заместитель редактора Сергей Алексеевич Тельканов, который впоследствии был инициатором моего перехода в редакцию, попросил меня написать стихотворный ответ автоматчиков девушкам уральского завода. Вот он:

За автомат, за письмецо,

за всё,

Что сделали заботливые

руки,

Спасибо вам, далёкие

подруги, —

Его мы с честью в битвах

пронесём.

Клянёмся всею силою

души,

Всей силой автоматного

накала —

Захватчиков без устали

крушить

И вашу благодарность

заслужить,

Чтоб наша дружба всех нас

окрыляла.

Она, как свежий ветер

у окна,

Волнует, освежает, силы

множит,

Она, как долгожданная

весна,

Зовёт вперёд и победить

поможет!

В свою очередь воины роты автоматчиков написали коллективный ответ девушкам.