Эта богатейшая территория — возможно, один из валютных цехов страны — дышит на ладан, обезлюдела и взяла за норму жизнь с протянутой рукой
И речь идёт не о 90-х годах прошлого века, когда закрывались рентабельные комбинаты, дающие стране золото и олово, с инфраструктурой и производственными мощностями, заточенными на долговременную разработку месторождений при планомерной геологоразведке с целью пополнения запасов соответствующих металлов, когда люди — классные специалисты, с громадным опытом и знаниями — уезжали, и очень часто «в никуда». Север Якутии окончательно добило акционирование геологоразведочных предприятий.
Нынешнее государство умыло руки в ситуации с отраслью, которая изначально должна принадлежать ему, быть его прерогативой и гарантом его разнообразных интересов, в том числе и в социальной сфере: разработка крупного золоторудного объекта — это до 2000 рабочих мест при экстремальных условиях труда и с достойной зарплатой.
Что же реально дало акционирование в геологоразведочной отрасли? Прежде всего, оно создало когорту высокооплачиваемых чиновников с неконтролируемым доходом в виде контрактов в разнообразных управляющих структурах и серую массу работников отрасли из тех, кто остался на «северах» с зарплатой на уровне прожиточного минимума на периферии государства (например, в Верхоянском районе Якутии). Существовавшая с 1941 года экспедиция приказала долго жить. И дело не в недостаточном и несвоевременном финансировании или в ставках банковских кредитов, как это объясняет бездарное руководство. Причина в никчёмных и бестолковых проектах, которые лоббировались на разных уровнях различными «менеджерами от геологии», начиная с предгорий Верхоянского хребта до Московской кольцевой автодороги.
Работая в основном на госзаказах, а это бюджетные деньги, которые без соответствующего контроля, по сути, являются ничьими, можно было делать всё что угодно, не оглядываясь на результаты. Почему бы не повеселиться? Ну работал в молодые годы какой-то ныне здравствующий чиновник на каком-то рудопроявлении. Таких, обнаруженных ещё при среднемасштабных съёмочных работах, достаточно много на бескрайних якутских просторах. И захотелось ему стать первооткрывателем. Ему не надо идти за кредитом, если есть под руками бездонный бюджет России! Он находит таких же недалёких исполнителей, которые состряпают и при добродушном потакании этого же чинуши запустят трёхгодичный проект в производство. При этом клятвенно обещают открытие очередного якутского эльдорадо. Но одновременно все подспудно знают, что не получат ничего, но их прикроют и в Якутске, и в Москве, никто ни о чём не спросит.
А что же жители этих территорий? Чем они живут и на что надеются? Работы нет, денег нет, водка есть... Есть малоимущие родители безработной молодёжи и беспросветная жизнь, в то время как федеральные телеканалы круглосуточно показывают совсем другое. Так что мы можем получить, кроме социальной напряжённости, которая может взорваться в любой момент?
Давайте посмотрим, можно ли что-то сделать по-другому? Может, мы что-то делаем не так? Может, надо поменять принципы, методы и подходы? Изучить, как работают более успешные соседи, как трудятся геологи «за бугром».
В 1980 году я приехал молодым специалистом в Янскую геологоразведочную экспедицию посёлка Батагай, где весной следующего года проводили 3-е Всесоюзное совещание по применению ядерной физики в геологоразведке. В 1986 году здесь ввели в эксплуатацию один из трёх (за всю историю СССР!) линейных ускорителей ЛУЭВ-8, используемых в народном хозяйстве для анализа геологических проб. У меня было законное чувство гордости за геологическую отрасль в целом и за себя, причастного к большим делам большой страны. Сейчас, просматривая старые фотографии или случайно наткнувшись на остатки ржавеющего оборудования, невольно приходишь к мысли, что мы были инопланетянами. Ну да, если сравнить геологический молоток как основной инструмент познания нового времени с линейным ускорителем, то получается именно так.
Есть ли выход? Какие есть предложения? А то некоторые скажут, мол, разнылся, как больной зуб, пора бы успокоиться, всё же седьмой десяток уже. Выход есть. И предложения тоже есть. И так хочется ещё раз сказать известное: «Будем жить!»
Есть несколько простых и неоспоримых представлений о современной геологоразведке на северных территориях Якутии, которые необходимо закрепить в ранге истин. Не нужно их бесконечно муссировать и реанимировать (обычно задним числом), когда получается очередной геологический конфуз после трёх полевых сезонов, но при этом и в следующем проекте ничего не исправляется и он уверенно шагает по тем же граблям.
Я не говорю о деньгах инвесторов. Пусть трудятся как хотят — лишь бы их деятельность не наносила вреда экологии региона. Но все проекты госбюджета должны быть наукоёмкими и технически грамотными — и это как минимум! Перспективные объекты в регионе только близповерхностные или глубинные, и открываться и оцениваться они могут (с первого проекта!) только геофизикой, геохимией и дальше по методичкам. А потом уже горно-буровыми работами. Так работает весь цивилизованный мир, я не открываю никаких секретов. Речь идёт только о здравом смысле.
Для примера предлагаю посмотреть результаты среднемасштабной геологической съёмки на Кондеканской площади в 1954 году. Партией руководил геолог-дальстроевец Я.П. Лазарев, проработавший все военные годы на «северах» Якутии и знавший цену и вложенным в геологоразведку рублям, и своим прогнозам. Меня поразило следующее: в 1954 году в его проекте было 6 участков геофизических работ, и каждая перспективная аномалия была заверена геологическими канавами. Впечатляющий результат! И это при том техническом уровне аппаратуры, когда многое в этой области только начиналось.
Но это значит, что 66 лет назад геологу было понятно, что без приличных объёмов применения геофизических методов ничего умного в изучении территории сделать невозможно. А за безграмотную работу геологической партии надо было отвечать — могли свободно перевести с геологического лагеря в соседний лагерь другого профиля. Это заставляло думать головой и стимулировало профессиональную грамотность и ответственность за сделанную работу. Теперь на календаре уже новое столетие, и ему как минимум надо бы соответствовать в своей трудовой деятельности современным техническим уровнем.
Можете обойтись без геофизики — пожалуйста! Но тогда отвечайте за обещанные в проекте цифры запасов и ресурсов полезных ископаемых. И без халтуры, господа! Сейчас же, не обосновав как следует заложение скважин и геологических канав, благополучно запускают в производство и те, и другие и надеются на успех, совершенно забывая, что придётся составлять геологический отчёт и откуда-то «высасывать» обещанные в проекте сокровища. Можно ли так работать за деньги государства?
Иногда, прочитав отчёты по трёхгодичным проектам, хочется спросить о том, помнят ли геологи, ради чего составлялся проект? Это в романе «Территория» Олег Куваев красиво рассказывает, как геологи бьют геологические канавы, увидев развалы кварца с самолёта! Геологические канавы — это очень дорогое занятие, которое надо десять раз обосновать, а потом уже производить работы. Не нужно на основе популярных романов с геологическим флёром составлять руководство к действию.
Логично возникает вопрос к самому себе: а где был ты, ведь вроде тоже доблестно трудился и даже чего-то удостоен. Да, трудился. И это мной, прежде всего, подготовлены три обоснования на постановку геологоразведочных работ в трёх северных районах Якутии, которые в перспективе дадут три крупных золоторудных месторождения и, возможно, первую континентальную нефть и первые для нашего региона алмазы.
Много это или мало? Давайте прикинем: за 79 лет существования геологической службы в посёлке Батагай на севере Якутии в тех же трёх районах открыты одно крупное рудное месторождение золота (Кючус) и одно крупное месторождение серебра (Прогноз). Открыли его не геологи посёлка Батагай (у которых эти объекты, по нашим северным расстояниям, были под носом), а геологи из экспедиций города Якутска. Да, батагайцы проводили разведку этих объектов, но между «разведывать» и «открывать» — большая разница.
Открытия любого одного объекта из трёх, по моим обоснованиям, достаточно для того, чтобы оправдать свою земную жизнь и профессиональную деятельность геолога. И за этим прежде всего стоит не удовлетворение моих амбиций, а выживание трёх районов арктической зоны Якутии. Меня бесплатно учила Советская страна, и я должен добром вернуть долг людям. Только и всего. Так воспитали.
Но ведь мой «Юнгкюр» в Верхоянском районе 10 лет шёл к инвестору через заслон чиновников. А если бы мы работали на нём сами, как я и предполагал, то вряд ли АО «Янгеология» смогли бы обанкротить. Да и судьбе моих объектов в Усть-Янском и Абыйском районах арктической зоны Якутии тоже пока не позавидуешь. Хотя будем надеяться на положительное решение по включению их в план бюджетных геологоразведочных работ, или в программу по изучению арктической зоны Якутии, или в какую-то достойную инвестиционную программу нашего государства. Разбрасываться такими объектами грешно и преступно.
Если у кого-то есть что-то лучшее и более продвинутое и умное — покажите, предлагайте, делайте! И поторопитесь. Возможно, скоро не для кого будет это всё затевать.
Но всё же будем оптимистами. Допустим, что словосочетания: «драйвер роста», «кластер опережающего развития», «арктическая зона Якутии» и им подобные выражения для правительственных чиновников в Москве и Якутске — не пустые слова, и в перспективе мы возвращаемся к промышленному развитию территории на основе результатов геологоразведочных работ. Но тогда в том же посёлке Батагай на руинах АО «Янгеология» должна быть хотя бы одна специализированная геофизическая партия с современной аппаратурной базой и реанимацией лабораторной службы для анализа геологических проб.
Что, на наш взгляд, необходимо сделать? Есть несколько обязательных пунктов:
1. Прекратить разграбление имущества АО «Янгеология» и передать его на баланс Верхоянского района, обеспечив необходимыми средствами на охрану. Рано или поздно государство вернётся к реанимации геологической службы в Батагае, и если сейчас всё потеряем, то восстанавливать придётся значительно большими усилиями и за большие средства.
2. Крайне необходимо, чтобы правительство РФ в подчинённых ему комитетах по недропользованию рассмотрело два подготовленных нами обоснования на постановку работ в Усть-Янском и Абыйском районах, которые уже в обозримой перспективе дадут два крупных месторождения золота и, возможно, первые алмазы и нефть или газ, а может, и то и другое. Авторы обоснований постановки работ готовы защищать их перед любым научным сообществом, доказывать их научную сторону и практическую целесообразность. Они же, в Батагае, составят стандартный проект геологоразведочных работ и организуют его отработку с составлением отчёта и выдачей необходимых рекомендаций по разведке объектов.
3. Обоснованный нами перспективный золоторудный объект «Юнгкюр» в Верхоянском районе уже с 2019 года изучает частный инвестор ООО «Дальзолото». И если он будет отработан по нашему проекту, то в Верхоянском районе появится первый крупный золоторудный объект, который решит многие проблемы Верхоянья по занятости населения и по развитию смежных областей народного хозяйства — оленеводства, коневодства, овощеводства и т. д.
4. В Батагае необходимо восстановить лабораторную службу и на современной элементной базе включить в работу линейный ускоритель ЛУЭВ-8А. Именно новые объекты по нашим обоснованиям обеспечат ускоритель необходимыми объёмами геологических проб для эффективной его работы, как и задумывалось геофизиками при его проектировании и строительстве. Такая установка успешно работает в Узбекистане на известном золоторудном месторождении, прошла несколько модернизаций, имеет ряд преимуществ в аналитике, непревзойдённых до сих пор.
5. Ориентировочная стоимость двух проектов в Усть-Янском и Абыйском районах — по 300 млн рублей каждый. Столько платит бюджет России за текущие проекты на севере Якутии, от которых государству ни холодно ни жарко. Иначе геологи были бы победителями, а не банкротами. Чтобы этого избежать в дальнейшем, необходимо в первую очередь, чтобы работа геологов была прозрачной для жителей районов, ради которых государство и финансирует геологическую отрасль. Для благоустройства детской площадки собирается почти народное собрание: спорят, предлагают решения, голосуют. А многомиллионные геологические проекты, от которых зависит судьба региона, делаются втёмную и протаскиваются исподтишка якобы посвящёнными в это дело людьми.
Почему бы не представлять эти проекты на стадии обоснования общественности заинтересованных районов и не отчитываться результатами? Администрация района может приглашать авторитетных экспертов геологического профиля, даже может создавать свои программы изучения территории и на конкурсной основе представлять свои направления работ. Это кардинально повысит ответственность за промышленное развитие территорий и администраций районов, а также геологических организаций, работающих в них.
Давайте пофантазируем, что каким-то волшебным образом все пять моих пунктов осуществились и мы запустили в работу два оставшихся наших проекта в Усть-Янском и Абыйском районах, а в Верхоянском районе ООО «Дальзолото» на нашем объекте «Юнгкюр» всё сделает по нашему же проекту и получит желаемый результат. Что тогда? А тогда, после отработки проектов, через три года (стандартное время), в каждом северном районе появятся перспективы открытия крупного золоторудного месторождения с ресурсами и запасами, за которыми уже встанет очередь из инвесторов. И у государства будет одна проблема: разведать и добывать самому или отдать достойному.
Перспективы по добыче алмазов и нефти в Усть-Янском районе не нужно сбрасывать со счетов. Алмазы в нашем обосновании — ближе к Архангельской алмазоносной провинции, а нефть — к месторождениям Полярного Урала и Северной Америки. И их тоже необходимо хотя бы включить в программу изучения арктической зоны Якутии. Эти объекты имеют другой генезис, чем те, которые сейчас разведываются и добываются в республике. Именно это надо иметь в виду, рассматривая все возникающие вопросы при проектировании работ. Несколько необычные объекты для якутских геологов — что поделаешь?
Три упомянутых северных района занимают площадь 327 тысяч квадратных километров территории России, и проживают на ней 22897 россиян (пока проживают). Средняя плотность населения 0,07 человека на один квадратный километр. На то, чтобы эта цифра резко не ушла к нулю, и нацелена эта статья. Выводы делайте сами.
Добывать полезные ископаемые можно, конечно, и вахтовым методом — это дело добывающих компаний. А изучать Север надо с баз, которые ближе к переднему краю предмета изучения. Если бы Дальстрой каждый год начинал полевой сезон с Магадана, а не с Певека, Батагая и других построенных геологами посёлков, мы бы до сих пор рассчитывались за ленд-лиз да и могли его совсем не получить — выручило колымское золото, под залог которого пошли к нам американские и английские конвои. Но перед этим представителя президента США Ф. Рузвельта на приисках Колымы очаровали добытым золотом, и в Вашингтон ушла телеграмма о том, что «с русскими можно иметь дело».
Давно прошло время, когда относительно легко подбиралось то, что лежало под ногами, а геологам было достаточно первыми попасть на «белые пятна» геологических карт. Теперь уже ничего этого нет или почти нет. Сейчас мы должны искать близповерхностные и глубоко залегающие объекты, а это, как видно за последние лет тридцать, — совершенно «другая песня» для якутской геологоразведки.
Север — это фасад России. Так когда-то говорили и любят ещё сейчас говорить моряки. И это правильно и точно. А если так, то государству надо хоть иногда поворачиваться к фасаду лицом. Боюсь, что одними армейскими «трилиственниками» на островах мы не обойдёмся. Сильный аргумент в отстаивании территорий — это живущие там люди. Наш Север будет развиваться, если они там будут жить, а не существовать. А для этого у людей должна быть достойная нашего времени работа и зарплата, чтобы они могли содержать свои семьи, а их дети отчётливо видели свою перспективу и смысл остаться на своей малой родине.
Всё это может дать прежде всего геологическая отрасль, которую в России с 1990-х годов безответственно пустили в самостоятельное плавание, чем и воспользовались разного рода проныры, бездарности и авантюристы. Из организуемой ими системной безнадёги и нищеты для большей части северян получилось то, что получилось в моих стихах, посвящённых геологам Дальстроя, уважаемым и достойным людям:
Брошенные территории
«Северного Эльдорадо»,
Рудничные конторы,
Базы, карьеры, склады.
Свидетели дерзких помыслов —
Дальстроевские посёлки —
Остались в геройских повестях
И в судьбах первопроходцев...
Забытые аэродромы
В плантациях иван-чая,
Заиленные затоны,
Разрушенные причалы,
Голые теплотрассы,
Греются псы на трубах.
Всем здесь лимит на счастье,
Всем здесь по жизни трудно.
Фразы партийных лозунгов
Выцвели на плакатах,
А имена ваши розданы
Месторожденьям на картах.
Есть ли кому сказать сейчас старательское «могём»? Или уже нет? Или это уже никому не надо?
Коммунистическая партия Мексики объявила себя защитником Кубинской революции перед лицом вражеского давления на карибскую республику со стороны США.
Стойкость и шаги социалистического правительства Кубы внушают жителям Латинской Америки надежду и уверенность в том, что лучший мир возможен. Вклад Кубинской революции неоспорим: если бы не Куба, США уже полностью поработили бы территорию Венесуэлы и нельзя было бы говорить о прогрессивных и демократических процессах в Южной Америке.
Китайская Народная Республика планирует построить более 30 новых гражданских аэропортов до 2025 года, сообщили в Управлении гражданской авиации Китая (CAAC).
Эта цель была выдвинута на фоне усилий страны по содействию высококачественному развитию гражданской авиации в период 14-й пятилетки (2021—2025 гг.), заявила на пресс-конференции ответственный работник CAAC Чжан Цин.
Китай усилит защиту прав и интересов людей с ограниченными возможностями в период 14-й пятилетки (2021—2025 гг.), говорится в документе, опубликованном Госсоветом КНР.
К 2025 году будут закреплены и расширены результаты искоренения бедности среди людей с ограниченными возможностями, говорится в документе, а также улучшено качество их жизни. К 2035 году станет очевидным и существенный прогресс во всестороннем развитии людей с ограниченными возможностями.