Народ говорит власти: виновна!
Митинг у Красной площади 13 апреля в поддержку дела об отрешении Б. Ельцина от занимаемой должности организован горкомом КПРФ. Выступали на нем представители разных общественных движений, говорили об одном: общество живет впустую! Тоталитарный режим не дает ответа ни на один насущный вопрос!
Друзья, не верьте мастерам оптических обманов — из своего проплаченного далека от народа они так покажут многотысячную толпу, что разгневанные массы превратятся на экране вашего телевизора в сходку трех калек, не считая собаки.
У Красной площади, рядом с Историческим музеем и маршалом Жуковым на бронзовом коне, под освящением Вечного огня, у могилы Неизвестного солдата, собрались люди.
Социальный педагог, Татьяна Калядина, 8 лет противостояла официальному диктату власти. Защищала детей интернатских, отсуживала для них жилплощадь. В отместку, безнаказанно, громили ее квартиру, резали одежду. Президент не встал на ее сторону, не сказал обидчикам: учитель для нас — охранная грамота будущего! Президент не утер слезу беспризорнику — нет у него такого платка, чтобы убрать горечь жизни с лица четырех (!) миллионов бездомных детей России.
Василий Кононов, легендарный подрывник, добровольно сражавшийся с фашизмом в 18 лет на фронтах Великой Отечественной,— он не присутствовал на митинге, о нем рассказал генерал-майор юстиции, бывший заместитель прокурора Латвийской ССР Рейниекс Андрис Карлович, который находится в розыске, живет в другом государстве, потому что до последнего стоял на страже закона.
Василия Кононова, борца с фашизмом, судят в Риге за геноцид народа, гноят в тюремной больнице. Генерал-майора юстиции узаконенным беззаконием могут зашибить. Президент четвертованной, колесованной и клейменой России поставил, не имея на то юридического права, свою подпись под бумагой, выкинувшей шесть (!) миллионов граждан в изгнание, в беженство. Столько беженцев страна видела в последний раз в 1943 году. Не сердобольный ли президент развесил по Москве плакатики, в утешение советским беженцам из наших бывших республик, с портретом старика Эйнштейна и ободряющей концлагерной надписью: «Даже великие были беженцами!»
Стоп, давайте сочтемся: итак, 6 плюс 4 — 10 миллионов беженцев и беспризорных. Не хватит ли, чтобы иметь основания лишить полномочий государственное лицо, допустившее это? Не требуется ли особый порядок привлечения к ответственности и судебному рассмотрению дел о преступлениях высших должностных лиц там, где 15 миллионов голодающих, 20 миллионов безработных, миллионы ограбленных и выброшенных на помойку трудоспособных людей?
Спросим у митингующего: что ему это иностранное слово — импичмент?
— Это слово надо по его прямому смыслу применить к нравственно невменяемой власти,— говорит Николай Вербовский, бывший инженер-механик.— Два сына у меня — инженеры, и оба стране не нужны. Почелночили дети на себя, и оттуда их турнула власть... Я в школу иду, чтобы рассказать внукам, как мой отец-шахтер был расстрелян у меня на глазах по доносу старосты в Кривом Роге, а директор не пускает: ты будешь правду о ГУЛАГе говорить, а мне циркуляр прислали, пускать только от партии «Отечество» ходоков...
На площади стояли под холодным ветром иные ходоки: молодежь от движения студентов за бесплатное образование, рабочие «Трудовой России», участники обороны Дома Советов 1993 года, видевшие, как вертолеты курсировали от ельцинского Кремля, диктовавшего, как и сегодня: какой он хочет видеть законодательную власть.
Спрашивается: разве народ долготерпевший не есть наше Отечество? Разве Дума не должна быть такой, какой ее хочет видеть народ? Разве не проснулся народ, вопрошающий себя на площади публично: что я сделал, чтобы Ельцин ушел?
Народ собрался на площади под красными знаменами, потому что беда в доме. И коммунистам дан наказ: если депутаты не сделают этого — не отстранят виновную власть, народ будет считать их соучастниками творимого зла.
Народ хочет знать поименно, как проголосуют его избранники.
— Ельцин, уходи! — голос московского митинга взывает к народам России. И это речь уже не о какой-то частной процедуре отстранения от власти. — Мы вложили в наше Советское государство свой труд. Все, что построено, оплачено нами, не может быть продано никакой властью.
От каждого заработанного рубля в общественный фонд уходило 84 копейки. Каждый трудящийся может сказать: я строил страну! И напомнить государственным деятелям: народ отдавал в фонд государства свое заработанное, недоедал, не роскошествовал.
Пришло время понять: Россия — не Клондайк, который нашли чубайсы, вложили свои деньги и стали его собственниками. Народ вложил, значит, обращаемся к президенту: Борис Николаевич, не играйте в частные прииски! Россия не может быть продана никому: ни президенту, ни Березовскому! Россия — не собственность, а государство, которое будет жить при социализме: для того строилось, оттого и разваливается при капитализме. Кто развальщик — уходи! Эту необходимость понимает даже студент 2-го курса Гуманитарного университета Дмитрий Трофимов. В своем реферате «Умысел как форма вины» он спорит с депутатом Мизулиной, высказавшей мнение от «Яблока», что президент совершил преступление без умысла.
Народ, потерявший волю к самозащите, выходит на площади, чтобы стряхнуть с себя симптом искалеченности. Он излечивается от политической инертности и говорит власти: виновна! Выступавший на митинге Геннадий Зюганов сказал, что 98 процентов граждан требуют изменения курса, а депутаты Госдумы, подписавшие обращение об отстранении Ельцина от власти, продолжают настаивать на открытом голосовании.
Другие статьи номера
В Югославии решается судьба России
То, что творят сегодня международные разбойники из стран НАТО в Югославии, является частью дьявольского плана, давно разработанного США. В прессе недавно была опубликована часть выступления президента США Клинтона на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов 25 октября 1995 года. В этом выступлении Клинтон с явным самодовольством говорил следующее:
На одном из митингов у американского посольства в связи с агрессией США и НАТО против Югославии к нам подошла женщина-сербка и попросила помочь передать в российские СМИ ее письмо-протест. Сама Зорица, как она представилась, уже обращалась в редакции нескольких газет, но всюду встречала отказ. Вот ее письмо:
Что общего между агрессией НАТО на Балканах и «ножками Буша»? Ответ на это однозначный: диктат США, утверждение нового миропорядка с позиции силы. С той лишь разницей, что переход от продовольственной экспансии к военной чреват более серьезными последствиями. Однако то и другое вполне разрешимо. Причем выход из сербского конфликта лежит в плоскости политических методов, разумеется, с учетом интересов России, а ее продовольственная независимость — в экономической плоскости.