«Мы вас просто спасаем!»

— Я 36 лет работала в ДОСААФ, и за это время никто из моих сослуживцев ко мне не приходил. Мне было неловко пригласить их к себе, я даже не признавалась им, что живу в таком старом доме, — говорит Ольга Зайцева.

  Двухэтажный дом по улице Леваневского, 4/2, в котором Ольга Яковлевна вместе с мужем Владимиром Васильевичем проживают вот уже 42 года, расположен в старом центре Краснодара. По словам жильцов, это здание построено в 1912 году как казачьи конюшни. Толщина его стен — 80 сантиметров. В 1947 году пленные немцы отремонтировали здание и возвели в нём ещё один этаж. С тех пор оно стало считаться жилым.

— Наш дом долгое время принадлежал одной из воинских частей Северо-Кавказского военного округа и стоял на кадастровом учёте в Ростове-на-Дону, — объясняет Владимир Зайцев. — В 2006 году его там сняли с учёта, но власти Краснодара от этого здания отказались. И у нас не было другого выхода как приватизировать свои квартиры, создать Товарищество собственников жилья (ТСЖ) и самим обслуживать свой дом. Городские власти не взяли дом на баланс, и мы начали отвоёвывать землю. Чтобы не получилось так, что квартиры приватизированы, а земля возле дома принадлежит городу. Судились с городской администрацией и землю присудили нам — 1772 кв. метра.

Любопытный факт: в Ростове-на-Дону дом числился как постройка до 1917 года, а когда документы передали в БТИ Краснодара, почему-то стали указывать: постройка до 1947 года. В 2014 году наш дом признали аварийным. В 2019-м министерство обороны РФ выделило деньги для расселения жильцов. Но городские власти продержали эти деньги до конца года и в декабре передали их обратно. Почему они нас тогда не расселили? Об этом надо спросить у самих чиновников.

— Три года назад жители получили письма, что их дом будет расселён. Но только в прошлом августе пришли эксперты, оценили квартиры и в конце 2023 года известили, кто сколько получит. Суммы оказались настолько мизерные, что жители возмутились и обратились в суды. Сейчас судятся почти все — у каждого свои судьи и адвокаты, — рассказывает Наталья Сухарева, у которой в этом доме проживает отец.

— Наши требования просты, — заявляет Владимир Зайцев, — рыночная стоимость квадратного метра жилья в районе — 100 тысяч рублей. Исходя из этого и оцените квартиры. Плюс дополнительно доплатите за земельные участки.

Наталья Бабенко работала в воинской части и в 2000 году получила здесь квартиру жилой площадью 13,8 кв. метра. Сейчас там, кроме неё, проживают её дочь и 6-летний внук. Наталья присоединяется к нашему разговору:

— Я, дочь и внук — владельцы этой однокомнатной квартиры. Мы все, включая внука, здесь прописаны. Сначала нам назначали компенсацию в размере 800 тысяч рублей, потом — 1 млн 260 тысяч. На суде органы опеки выступили категорически против подобного выселения. Мы ничего не купим за эти деньги и вместе с ребёнком очутимся на улице. Администрация здесь, в центре города, получит отличный земельный участок, а нам — идите куда хотите.

Куда?! Чиновники на суде мне предложили: «Можете за 1 млн 200 тысяч купить маленькую комнатку в общежитии на улице 1 Мая». Да лучше я здесь останусь, зачем мне маленькая комнатка в общежитии? Абсолютное безразличие к нуждам людей! Нас фактически делают бомжами. Наши адвокаты точно так же бьются с городской администрацией, как и мы. Это же система, а против системы идти очень тяжело.

Вот так народ начинает понимать, что его грабит и делает бесправным не кучка «халатных» чиновников, а целая социально-экономическая система — капитализм.

— Программа задумывалась как расселение людей из аварийного жилья, — говорит Владимир Зайцев. — Но власти города решили дать нам за наше единственное жильё копейки, затем прийти с милицией, выселить нас отсюда и выписать в никуда. Мы начали выступать против, бороться, и теперь с нами говорят уже по-другому. В доме — 26 квартир, но многие стоят пустые, особенно на втором этаже. Я выступал на местном телевидении и говорил о том, что здесь остались в основном инвалиды, пенсионеры, ветераны труда. Вот такое издевательство над нами, «детьми войны». Они ещё предлагают нам жильё из маневренного фонда. А что такое этот фонд? Запрут тебя туда и ещё года два будешь там сидеть, а то и больше. Маневренный фонд — это временное жильё. А, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное.

Жилая комната Владимира и Ольги Зайцевых составляет 18 квадратных метров. Уютная и яркая, она напоминает шкатулку. Сходство усиливается ещё и отсутствием окон. Единственным большим окном пришлось пожертвовать ради пристройки, где Зайцевы оборудовали санузел. Остался только узкий стеклянный просвет под потолком, поэтому комната мягко освещается торшером. Он, как и всё остальное, подобран с любовью, которая вот уже более 40 лет наполняет светом это крошечное жилище. Владимир Васильевич и Ольга Яковлевна — удивительно гармоничная пара. На стене их квартиры — фотографии родных и детский рисунок со смешными человечками.

— Это правнук когда-то рисовал, Никита, — улыбается Ольга Яковлевна. — Сейчас он уже в кадетском училище. Мы живём вдвоём с мужем — дети, внуки, правнуки выросли, все своё имеют. Отопление у нас печное, раньше дровами топили, а сейчас газовая печка. Пристройка не отапливается, кухня общая. Муж из нашей комнаты сделал для меня прямой выход на кухню.

Интересуюсь у Владимира Васильевича их квартплатой.

— Счётчиков у нас нет, поэтому за отопление стабильно берут 2200 рублей в месяц, за воду — 1200. Всего получается 5 тысяч зимой, 3 тысячи летом, — отвечает он.

Вначале Зайцевым за их аварийное жильё предлагали 2 млн 360 тысяч рублей, после того как они обратились в суд — 3 млн 900 тысяч. Однокомнатную квартиру за такие деньги в Краснодаре не купишь.

Ольга Яковлевна любезно соглашается провести для меня небольшую экскурсию по всему дому.

— Вот в этой квартире люди не живут — там упал потолок, — указывает она на одну из закрытых дверей первого этажа. — Ничего не сделаешь — крыша страшная. А это такой коридорчик, видите — народ уже ящики собирает, к переезду готовится.

По стёртым ступеням поднимаемся на второй этаж, его стены и потолок осыпаются и темнеют «заплатами». Здесь тоже общая кухня, где по-хозяйски фланирует кот.

— Вода у нас вкусная, совсем недавно мы проложили новые трубы, — открывает кран с водой Ольга Яковлевна. — Люди здесь живут дружные, дом свой держат в порядке, но годы идут, он ветшает и рушится.

— Я приехала сюда в 2000 году, так нас уже тогда обещали переселить в новое жильё, — вступает в разговор живущая на втором этаже Наталья Бабенко. — Теперь вместо переселения суды, суды, суды…

Мы с Ольгой Яковлевной спускаемся во двор, где уже вовсю цветут нарциссы. Там нас встречает Наталья Сухарева, которая предлагает мне посмотреть жилище её отца, Геннадия Кустинского.

— Я хочу показать, как рушатся стены и потолок в квартире у моего папы, — говорит Наталья. — Он живёт во втором подъезде этого дома, на первом этаже, в двухкомнатной квартире. Под домом, в подвальном помещении, был когда-то магазин. Теперь этот подвал постоянно затапливается. И когда идёт дождь, сырость поднимается в квартиру отца, уничтожая пол и стены. Дом трескается и садится — окна уже находятся на 20 сантиметров ниже уровня земли. Везде поставлены тазы, чтобы капли дождя не падали на мебель. Напишите, что в таких вот условиях живёт 82-летний ветеран труда Геннадий Михайлович Кустинский, чей сын принимает участие в СВО на Украине. Брат получил там ранение и сейчас проходит медкомиссию. Мы с сестрой помогаем отцу, я езжу к нему почти каждый день, потому что у папы травма ног, еле ходит. Он ведь и жить здесь остался, чтобы хоть иногда выйти во двор. К нам на второй этаж не сможет подняться.

— Площадь моей двухкомнатной квартиры со всеми удобствами — 36 квадратных метров, — говорит Геннадий Михайлович. — За неё мне назначили компенсацию — 2 млн 600 тысяч рублей, чего даже на 1-комнатную квартиру не хватит. Дети начали здесь ремонт, но нам сказали, что дом пойдёт под снос и меня переселят. Вот мы уже три года и ждём этого переселения.

Анатолий Лавриненко много лет возглавлял ТСЖ дома по ул. Леваневского, 4/2. Когда возникла проблема с расселением, он проштудировал всю законодательную базу и просчитал, какая компенсация должна быть выплачена ему и его соседям.

— Хотя наш дом признали аварийным до 2017 года, программа по переселению его жильцов не была выполнена, — рассказывает Анатолий Николаевич. — На мой вопрос, почему так вышло, мне ответили, что средства ушли на ликвидацию последствий стихийных бедствий. Сегодня физический износ дома составляет 75%. И администрация продолжает настаивать на том, чтобы выплатить нам минимальные суммы. Но есть законы, которые защищают права граждан. Например, п. 3 ст. 40 Конституции РФ гласит: «Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов». В данной ситуации этого не происходит. «Мы же вам не улучшаем жильё, мы вас просто спасаем», — говорят местные чиновники. Но, согласно п. 37 постановления пленума Верховного суда РФ от 2 июля 2009 года №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», предоставление гражданам в связи со сносом дома носит компенсационный характер и гарантирует им условия проживания, которые не должны быть ухудшены по сравнению с прежними. Далее. Нам говорят: «Мы вас переселяем, вы и должны оплатить оценочную экспертизу». При этом оценка одной квартиры стоит 45—50 тысяч рублей. Тем временем, согласно п. 13 ст. 56.10 Земельного кодекса РФ, возмещение за изымаемые земельные участки и (или) расположенные на них объекты недвижимого имущества осуществляется за счёт средств соответствующего бюджета бюджетной системы Российской Федерации. Согласно ч. 7 ст. 32 Жилищного кодекса Российской Федерации, компенсация складывается из рыночной стоимости жилого помещения; рыночной стоимости общего имущества в многоквартирном доме, в том числе земельного участка; сумм за невыполненный капитальный ремонт дома. Ещё сюда входят все расходы собственника на переезд. Например, на аренду временного жилья, услуги грузового такси, комиссию риелтора за поиск новой квартиры, госпошлину за регистрацию права собственности. Но в заключении эксперта ООО «Краснодарское агентство экспертизы собственности» отсутствует расчёт компенсации за непроведённый капитальный ремонт нашего многоквартирного дома. В итоге рыночная стоимость, к примеру, квартиры № 2, без учёта стоимости за непроведённый капитальный ремонт, но со стоимостью земельного участка составляет 2 млн 647 тыс. рублей. А если добавить к ней компенсацию за непроведённый капитальный ремонт для квартиры №2 — 3 млн 606 тыс. рублей, то как раз и получится та сумма (6 — 7 млн рублей), которую все мы и должны получить.

Жильцы аварийного дома по улице Леваневского, 4/2, написали коллективную жалобу председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину. Глава СК России услышал краснодарцев: следственные органы СУ СК России по Краснодарскому краю проводят процессуальную проверку по ст. 293 УК РФ — «неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к ним».