Жаловаться на барина запрещено

Мосгорсуд подтвердил это своим решением

На днях Мосгорсуд подтвердил решение суда предыдущей инстанции. Он, в частности, отказался отменять выговор, вынесенный Виктору Козлову, работнику автобазы №2 при Управлении делами президента РФ. Особенно замечательным данное судебное решение делают «отягчающие обстоятельства», поставленные в вину судебной жертве.

ЧЛЕН ПРОФСОЮЗА «Правозащита» Виктор Козлов был обвинён, во-первых, в том, что он осуществлял видеофиксацию (!) недобросовестных действий (!!) работодателя (!!!). Работник автобазы, осуществляя названные действия, имел изначально преступную мотивацию. Не может не возмущать уже то, что сотрудник околокремлёвского предприятия намеревался подать жалобу в надзорные органы. Он предвидел, что ответственный работодатель попытается лишить его премии. Но вместо того чтобы с радостью внести вклад в бюджет Управления делами всенародно любимого президента РФ, он проявил преступную заботу о собственном кармане.

Козлова ожидало лишение премии за выезд на немытой машине. Чтобы премия не возвратилась в бюджет на финансирование президентских указов, водитель усердно снимал… неработающую автомойку. Суд обратил внимание на то, что эгоистичные действия водителя могут иметь социально опасные последствия. По его примеру другие шофёры тоже могут начать проведение видеосессий у сломанной автомойки. А может, она была выведена из строя деятелями с государственным мышлением, заранее рассчитавшими дополнительные доходы, которыми следовало систематически пополнять казну.

Разве можно оставлять без наказания корыстный срыв бюджетной политики каким-то членом какого-то независимого профсоюза?!

Впрочем, шлейф отягчающих обстоятельств на этом не закончился.

Прежде всего и руководство автобазы Управления делами президента РФ, и, судя по всему, судьи никак не возьмут в толк, как можно допустить в высокой околокремлёвской структуре наличие целых двух (!) профсоюзов. Ну один ещё терпеть можно, если он под началом госслужащих, к тому же входит в ФНПР и из начальственного кармана выглядывает только по повелению начальства. Но чтобы рядом с ним иметь ещё профсоюз альтернативный, от начальства независимый — это уже ни в какие ворота не лезет!

Ну и верхом безобразия является видеосъёмка! Ведь руководство автобазы сумело даже вписать особый пункт в коллективный договор, которым категорически запрещается работникам собирать доказательства недобросовестного поведения со стороны работодателя. Кстати, он попал в коллективный договор по инициативе… профсоюза госслужащих. На каком основании? В целях соблюдения коммерческой тайны! Видимо, коммерческой тайной карманный профсоюз теперь считает всё, что руководство базы использует по своему хотению. Например, средства, выделяемые для охраны труда работников базы, но израсходованные не по прямому назначению.

«Это полный абсурд, поскольку работник по закону должен иметь право вести контроль, обращаться в Трудовую инспекцию, а без съёмки это сделать невозможно», — комментирует ситуацию генеральный инспектор труда Свободных профсоюзов России Сергей Храмов.

Правда, в современной российской практике трудовых отношений бывают «обоснования» и поинтереснее. Так, в коллективный договор московского предприятия «Автодор» тоже внесён аналогичный пункт о запрете видеосъёмки. Но там он обосновывался высшими государственными интересами — борьбой… с терроризмом! Видимо, предполагается, что теперь наёмные работники не смогут подбивать следственные органы и Трудинспекцию терроризировать работодателя, наплевательски относящегося к социальным правам трудящихся.

ВПРОЧЕМ, расскажем по порядку. «Профсоюз «Правозащита», входящий в состав Российского профсоюза работников и учащихся Союза профсоюзов России (РПРиу СПР), действует на нашем предприятии полтора года, — говорит один из лидеров этого профсоюза Вадим Тарношинский. — Сейчас в нём состоит около 200 человек из 1000 работающих. В организацию постоянно вступают всё новые члены. Основные проблемы, с которыми борется профсоюз, это переработки и нарушение работодателем условий труда. Очень часты случаи, когда работодатель, игнорируя трудовое законодательство, не оплачивает сверхурочные и переработки. Между тем статья 152 Трудового кодекса подразумевает оплату сверхурочных в двойном размере. Однако работодатель отказывается оплачивать переработки даже в одинарном размере. По заверению работодателя, часы «сгорают», потому что у водителя установлен ненормированный рабочий день. Но ненормированный рабочий день не должен быть каждую смену, а может применяться только эпизодически. А на автобазе, несмотря на то что установлен

12-часовой рабочий день (через день после выходного), водители периодически работают по 16—18 часов. Кроме этого, не выдаются средства индивидуальной защиты: мыло, защитные хлопчатобумажные костюмы и т.д.».

Разговор коснулся и ситуации с неработающей «нефотогеничной» автомойкой.

«Как мы подозреваем, бюджетные деньги не тратятся на обновление оборудования надлежащим образом, а осваиваются руководством организации какими-то другими неведомыми способами. Сильно изношенное оборудование периодически выходит из строя. На сегодняшний день мы выявили несколько таких фактов, информацию о них отправили в следственный комитет, прокуратуру, ими проводятся проверки», — говорит Тарношинский.

Профсоюз постоянно обращается во все инстанции и по поводу переработок. Естественно, всё это крайне не устраивает работодателя. Тарношинский рассказывает:

«Работодатель игнорирует наше присутствие на предприятии, мотивируя это тем, что на автобазе уже есть профсоюз. Мы называем тот профсоюз карманным, потому что он работает в интересах работодателя. Нам до сих пор не выделяют помещения, мы судимся за это, но пока безуспешно».

Игнорирование законных прав профсоюза — это далеко не единственный способ борьбы, применяемый работодателем.

«На активистов профсоюза оказывают давление, — продолжает своё повествование профсоюзный вожак. — Дают дисциплинарные взыскания, лишают премии. На сегодняшний день уже уволено три человека. Я сам год судился. Наконец, Мосгорсуд меня восстановил. Ещё двое активистов восстанавливаются в настоящий момент».

Отметим, что Тарношинского уволили фактически за то, что он производил видеосъёмку нарушений правил охраны труда (видео затем передавалось в Трудинспекцию и размещалось на ютьюбе). По версии работодателя, этим он-де отвлекал работников от своих обязанностей. Апелляционная инстанция признала такой приказ незаконным, и Вадима Ивановича Тарношинского на работе восстановили. Работодателя обязали оплатить Вадиму время вынужденного прогула.

После этого в коллективный договор и был внесён пункт о запрете видеосъёмок. Далее Козлову был объявлен выговор (после второго выговора работодатель может попытаться его уволить) уже в связи с «нарушением» нового пункта. Естественно, на этом история не закончится. Более того, она только начнётся. Сергей Хромов поясняет:

«Во всём этом негативе есть и огромный позитив. Дело в том, что очень многие работодатели взяли сейчас моду включать в свои локальные нормативные акты запрет на фото- и видеосъёмку предприятия, потому что эти фото- и видеоматериалы потом отправляются нашими активистами в Трудовую инспекцию. Они служат доказательством того, что имеет место нарушение условий охраны труда, другие нарушения со стороны работодателя. Но в современной России существующее законодательство очень странное: пока какой-то приказ не задел твои личные права, ты не можешь идти в суд и обжаловать его. Теперь товарищ Козлов, чьи личные права нарушены этим приказом о запрете видео-, аудио- и фотосъёмки, может обратиться в суд, чтобы отменить и этот приказ. Далее мы сможем использовать это как прецедент для отмены аналогичных приказов на других предприятиях!»

Что тут можно ещё сказать? Иногда в условиях классового общества у трудящихся вообще нет никаких прав (как у рабов в Древнем Риме). Иногда права формально есть, но фактически реализовать их крайне сложно (как у рабочих в РФ сейчас). Впрочем, сложно — это не всегда невозможно.

Наших «хозяев жизни» подобная полумера не совсем устраивает. Впрочем, для их удовлетворения может пригодиться третий вариант. Когда права формально есть, но вот жалоба на их нарушение, причём справедливая (!), становится наказуемой, иногда очень сурово наказуемой. Конечно, до скреп такого масштаба, когда за жалобу могут и в Сибирь сослать, и голову отрубить, мы ещё не доросли, однако медленно-медленно дрейфуем в данном направлении.