Жизнь, ставшая подвигом

К величайшему сожалению, приходится признать, что более чем за тридцатилетие разнузданной «новорусской» кампании против советского прошлого потери мы понесли огромные. Пусть это временно, в чём для нас нет сомнений, но учитывать сегодня такое обстоятельство необходимо.

Действительно же, новые поколения провластными стараниями лишились возможности знать даже самое основное о жизни выдающегося писателя-коммуниста. Вот почему мы в редакции решили, хотя бы в сокращённом виде, опубликовать самое лаконичное жизнеописание Н.А. Островского.

Составлено оно Тамарой Ивановной Андроновой — многолетним замечательным научным сотрудником столичного музея писателя. А в основе — воспоминания тех, кто в разные годы знал его.

  Детство и учёба

Николай Алексеевич Островский родился 29 сентября 1904 года на Украине, в селе Вилия. Это Волынь (ныне Острожский район Ровенской области). Лучшие черты характера он унаследовал от своих родных. Почти все мужчины в роду Островских были военными. Дед Николая прославился при обороне Севастополя 1854—1855 годов. Отец, Алексей Иванович, унтер-офицер, участвовал в обороне Шипки и Плевны во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов и за храбрость был награждён двумя Георгиевскими крестами. Мать, Ольга Осиповна, происходила из семьи чешских переселенцев. Она была для детей примером трудолюбия, доброты, обладала тонким юмором и поэтическим складом души.

В доме часто звучали рассказы отца о стойкости и героизме русских солдат. Так что любовь к Отечеству, уроки мужества Николай впитывал с детства. Он выделялся своими способностями, страстью к чтению, образованию. С отличием окончил церковно-приходскую школу в Вилии в 1913 году, когда ему ещё не было и девяти лет. Этот год — 1913 — переломный в жизни Островских. Что-то случилось в их дружной семье. Они разорились, вынуждены были продать дом и землю, поотдавали долги и разъехались...

Семья была очень дружной, Коля, самый младший в семье, ласковый и чуткий, рос общим любимцем.

Е. Островская, сестра.

  Я учился в первом классе, а Коля — во втором... Коля был бойкий, но хороший с товарищами, отзывчивый, чуткий, делился всем со своими товарищами. Был он в детстве белявый, худенький, рослый по своим годам... Он любил с нами в ночное ездить, коней пасти... Он был умный мальчик, но озорной. Любил читать книги, брал их в школе, но их было мало...

Коля закончил 3 класса сельской школы. Очень хорошо. В 1914 году они выехали из села.

А. Степанец, соученик по школе.

  Началась война 1914 года... Узнала, что мужа с Колей угнали с беженцами неизвестно куда. Стала их разыскивать. И получила письмо. Алексей Иванович больной лежит в тифозном бараке, и Коля с ним — ухаживает за отцом.

О. Островская, мать.

  В 1915 году семья Островских поселилась в городе Шепетовке (ныне Хмельницкая область, Украина), в 85 км от Вилии. Детство и юность Н. Островского совпали с годами крупнейших мировых событий: Первая мировая и Гражданская войны. Октябрьская революция. Шепетовка — большая железнодорожная станция — находилась близ польской границы: город занимали то немцы, то белополяки, армии красных сменяли армии белых, петлюровцев — разные банды, которых тогда было немало. Уроки подлинной истории, свидетелем и участником которых стал Николай Островский, послужили ему впоследствии материалом при создании романов «Как закалялась сталь» и «Рождённые бурей». В Шепетовке Николай продолжает учёбу, совмещая её с работой. В 1921 году

окончил Единую трудовую школу (до 1920 года — Шепетовское высшее начальное училище). На аттестатах, которые получили ученики школы, стояла и подпись Николая Островского: в то время в школьных педагогических советах участвовали представители от учеников старших классов.

Трудовая жизнь брата началась с 11 лет. В 1915 году я устроил его в железнодорожный буфет станции Шепетовка кубовщиком. В локомотивное депо устроить его тогда я не смог — ему ещё не было двенадцати лет. Непосильный для подростка труд утомлял Николая, но он гордился тем, что помогал семье. Чтобы иметь дополнительный заработок, он частенько выгружал из вагонов запасные части к паровозам, поступавшие в локомотивное депо...

Несмотря на тяжёлый труд, на усталость, Николай никогда не забывал о книге: тяга к знаниям всегда отличала его. Но где доставать книги? Клубов и библиотек в то время не было. Николай нашёл источник. Через станцию Шепетовка ежедневно проходили десятки поездов, большей частью воинские эшелоны. Когда солдаты выгружались на станции и пешим порядком отправлялись на фронт, Николая часто можно было видеть среди них. Его интересовали книги — не даст ли кто-нибудь. И ему дарили иной раз либо книжечку, либо журнал. Так он собрал свою библиотеку — около двухсот различных книг и журналов... Многие вечера проводил он за книгами, за некоторыми просиживал ночи напролёт.

Д. Островский, брат.

  Ничего я так не любил, как книги. Для этого я готов был пожертвовать всем.

Н. Островский.

  ...Коля был отличник по всем предметам. Очень способный, серьёзный, любимец всего коллектива школы, как учителей, так и учащихся. Среди учащихся пользовался большим авторитетом. Коля — бессменный член редколлегии стенной газеты. Большая половина газеты была заполнена статьями Коли... Коля был увлекательным рассказчиком. Будучи в старших классах на больших переменах садился на лавочку и что-то рассказывал. Вокруг — все учащиеся. На переменке — тишина... Некоторые из учеников делились со мной. Говорили, что Коля рассказывал о войне, о революции, о своих приключениях, «очень интересно рассказывал»... Одно было плохо у Коли Островского — это здоровье. Сравнительно часто он не приходил в школу... Мать Коли жаловалась, что он страдает ревматизмом. В последнем классе Коля приходил с палочкой, и, насколько я помню, вообще с палочкой не расставался.

В. Рожановский, первый

директор Единой трудовой школы.

  Коля был таким мальчиком, что сразу обратил на себя внимание как учеников, так и учителей. Был он с виду смуглым, худощавым, с тёмно-карими глазами, часто любил поглядывать из-под лба, это ему очень шло, в такие моменты он ещё больше привлекал к себе и делался каким-то загадочным. По характеру своему был подвижным, отважным, сметливым и необыкновенно серьёзным. Но не только внешностью Коля обращал на себя внимание. Он казался старше своих лет, был развитым, любознательным, умел задавать учителям очень серьёзные вопросы.

Хорошо и очень увлекательно рассказывал нам о прочитанных книгах, о том, что видел и слышал, о политике, в которой нам тогда трудно было разбираться. Вообще стоял на голову выше нас всех. Николай отличался ещё и особенным трудолюбием. Школа наша тогда полностью была на самообслуживании. Помню, как Островский тщательно убирал класс, топил печку, колол дрова, если они были. Часто учащиеся сами с саночками ездили в лес за дровами: это было очень трудно. Большей частью мы сидели в нетопленых классах зимой, чернилами не писали, их тогда не было, не было и тетрадей. Учебников было по одному или два из каждого предмета. Приходилось готовиться в школе после уроков.

Руководил этой подготовкой Островский. Здесь он был очень строгим: ни за что не отпустит ученика домой, пока тот не приготовит уроки. Сам он учился хорошо. Память и способности у него были исключительные. Ко всему этому — большая трудоспособность и усидчивость. Вранья, лени и других пороков в учениках он терпеть не мог и никому никогда этого не прощал... Вообще Островский при разных оккупантах часто куда-то исчезал из школы на довольно продолжительное время, а когда возвращался — садился за парту, никому ничего не говорил, где он был и что делал... Иногда в школу заглядывали представители властей и спрашивали: кто из учащихся принимает участие в подпольной работе большевиков, кто им помогает? Но никто не выдал Островского...

Несмотря на то, что Николай часто пропускал уроки, это совсем не отражалось на его учёбе. Сколько бы он ни пропустил, он всегда нагонял и перегонял в учёбе других... В нашей школе часто устраивались художественные и литературные вечера... Островский принимал в них активное участие... В школах тогда не было библиотек, Николай где-то всегда доставал книги и приносил их нам. Мы их читали с большим интересом, даже упоением. Позже, благодаря ему, в школе была организована небольшая библиотека.

М. Нижняя, соученица и друг.

  Наша 45-я стрелковая дивизия... была переброшена на борьбу с белополяками, и в районе Шепетовки я впервые встретился с Колей Островским. Он пришёл к нам в дивизию бойцом. Запомнил я его потому, что он хорошо играл на гармони.

Г. Барский,

участник Гражданской войны.

  Окончив школу в Шепетовке, Николай Островский продолжает учёбу в Киевском электротехническом техникуме, по-прежнему совмещая учёбу с работой. Учась на первом курсе техникума, он участвовал в строительстве железнодорожной ветки, которая должна была обеспечивать Киев дровами. Там простудился, заразился тифом и в бессознательном состоянии был отправлен домой. После лечения вернулся в Киев, возобновил учёбу и работу. Но очередная простуда вскоре обострила проявившуюся у него уже в 16 лет болезнь. Учёба была прервана.

...Неожиданно пришла новая беда. Как-то сижу дома. Вдруг открывается дверь, незнакомый парень предупреждает: «Готовьте место, привезли вашего сына». Я поняла, что это Колю привезли. Несут его укутанного, будто неживого. Он был в тифу, без сознания. Раздели, уложили. Он весь грязный, руки красные, обмороженные. Пришёл Митя, помог мне его вымыть, переодеть. Не скоро вернулось к нему сознание... Поправлялся Коля медленно.

О. Островская.

  ... Я узнала, что Николай лежит больной у его матери... Со своей подругой... я пошла к Николаю. Это было зимой 1922 года... Николай лежал без памяти. Когда я другой раз пришла к ним, Коля узнал меня, но ещё лежал в постели... (Он) мне рассказал, что простудился на очистке снега, на каком-то строительстве, жил он в холодном помещении.

Л. Борисович, соученица и друг.

  Болезнь. Душевная драма. Перелом

Наступают особенно тяжёлые годы. Николай Островский с трудом передвигается на костылях. В 18 лет он узнаёт, что его болезнь неизлечима и что в будущем его ждёт полная неподвижность. Пережив состояние безысходности, отчаяния, он замыкается в себе, пытается свести счёты с жизнью. Всё чаще его мучает вопрос: «Зачем жить?» В 1922 году Н. Островского направили в Бердянск на лечение грязями. Здесь он познакомился с Людмилой Беренфус, дочерью главного врача курорта.

Лечебные процедуры дали результат: состояние несколько улучшилось. Однако он вновь сильно простудился, и наступило резкое ухудшение здоровья. От предложения перейти на инвалидность он отказывается. Тяжёлые переживания в эти годы особенно ощущаются в его письмах к Л. Беренфус. Их дружба продолжилась в переписке 1922—1924 годов. По собственному признанию Н. Островского, в этих письмах он открывает «сокровенные уголки души». В них пронзительная искренность, боль, метание между жаждой жизни и жестокой реальностью — приговором врачей.

Дойдя, казалось бы, до полного отчаяния, Николай всё же находит силы выйти победителем из первой схватки с болезнью. Ищет спасение в работе, становится организатором первых комсомольских ячеек в пограничных районах Украины: в городах Берездове, Изяславле, Шепетовке. В 1924 году вступает в Коммунистическую партию. Найти своё место в жизни, «в строю», как он любил говорить, быть полезным людям, Родине — в этом видит теперь смысл существования Николай Островский.

... Моё знакомство и дружба с Колей Островским начались в 1922 году, когда он... приехал лечиться на Бердянский курорт. Мой отец, Владимир Петрович Беренфус, обратил внимание на угнетённое состояние Коли... Всегда молчаливый, грустный, он сторонился молодёжи и шумных компаний, предпочитая книгу обществу окружающих. Мой отец... говорил.., что его угнетённое состояние мешает успешному лечению... Коля отличался от своих сверстников своим развитием, серьёзным и требовательным отношением к жизни. Я была очень весёлая, жизнерадостная 15-летняя девочка. Коля — моей полной противоположностью: вдумчивый, грустный юноша... Я старалась рассеять, развеселить его, вернуть ему любовь к жизни. Мы очень сдружились и весь месяц его пребывания на курорте провели вместе... Бердянские грязи ему очень помогли, и уезжал он уже без костылей... Часто писал мне из Киева, Шепетовки.

Л. Беренфус-Романовская.

  По возвращении с курорта Н. Островский работал в мастерских, но недолго: вновь полученная сильная простуда, особенно губительная после грязевого лечения, тяжело отразилась на общем состоянии здоровья. Врачебная комиссия вынесла заключение о его нетрудоспособности. Ему... было предложено перейти на пенсию. Островский категорически от этого отказался.

Е. Островская.

  «Никогда ещё в моей жизни не было так темно, как в эти дни... Жизнь надо начинать заново».

Н. Островский.

  «...Я теперь один сижу здесь в Шепетовке Волынской губернии, в 5-ти верстах от польской границы.

Я болен, не могу ходить... Когда Вы будете читать это письмо, Вы, я наверное знаю, не поймёте всей муки, в какой я живу это последнее время... Будучи так молод, я чувствую, как старик, и живу, как старик, проживший все свои радости, которому остались лишь воспоминания о прожитых счастливых днях ...слишком мало осталось жить».

Н. Островский — Л. Беренфус.

3 октября 1922 года,

Шепетовка.

«В школу, преобразованную теперь в Институт инженеров путей сообщения, ... меня, ввиду повышения образовательного ценза, зачислили на 1-й курс вместо того, что я теперь был бы во II классе техникума П.С. (Путей сообщения). Но это... почему-то так далеко... Не всё ли мне равно, что вместо слушателя техникума я стал студентом и что вместо техника по окончании будешь инженером. Это где-то... далеко, через 4—5 лет, в то время, когда над тобой стоит вопрос, стоит или не стоит болтаться дальше, и чёрное дуло «Браунинга» всё чаще смотрит на тебя с ... готовностью сделать последнюю услугу».

Н. Островский — Л. Беренфус.

3 октября 1922 года,

Шепетовка.

  «...Как же должен он поступить с собой сейчас, после разгрома, когда нет надежды на возвращение в строй? ... в будущем он должен ждать чего-то ещё более ужасного. Что же делать? Угрожающей чёрной дырой встал перед ним этот неразрешённый вопрос. Для чего жить, когда он уже потерял самое дорогое — способность бороться? Чем оправдать свою жизнь сейчас и в безотрадном завтра? Чем заполнить её? Просто есть, пить и дышать? ... Что, вывести в расход предавшее его тело? Пуля в сердце — и никаких гвоздей! Умел неплохо жить, умей вовремя и кончить. Кто осудит бойца, не желающего агонизировать? Рука его нащупала в кармане плоское тело браунинга, пальцы привычным движением схватили рукоять. Медленно вытащил револьвер... Дуло презрительно глянуло ему в глаза.

Павел положил револьвер на колени и злобно выругался. Всё это бумажный героизм, братишка! Шлёпнуть себя каждый дурак сумеет всегда и во всякое время. Это самый трусливый и лёгкий выход из положения. Трудно жить — шлёпайся. А ты попробовал эту жизнь победить? Ты всё сделал, чтобы вырваться из железного кольца? ... Спрячь револьвер и никому никогда об этом не рассказывай. Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай её полезной».

Н. Островский,

«Как закалялась сталь».

  «Наконец, я смог тебе, далёкий друг, ... снова дать знать ... весточку о том, что жизнь ещё не совсем задавила меня, и если и споткнулся я сильно, но всё-таки поднялся... Не знаю почему, но я ждал и всё время откладывал задуманное предприятие, которое заставило меня пролежать 3 месяца в борьбе со смертью... Я похож на избавившегося от смер-ти, которому предстоит опять борьба».

Н. Островский — Л. Беренфус.

20 марта 1923 года,

Шепетовка.

  В начале 1923 года Шепетовский окружком комсомола предложил Островскому работу райорганизатора комсомола в Берездовском районе. Он охотно согласился, и с тех пор руководящая комсомольская работа стала его профессией.

Е. Островская.

...В то время, помнится мне, в Берездове, в самом райкоме, Николай появлялся редко и находился там ровно столько, сколько требовалось для дела. Большую же часть своего времени он проводил в гуще молодёжи — в сёлах, деревнях и на хуторах... Он остался в моей памяти человеком обаятельным, вдумчивым и рассудительным, смелым и решительным, на редкость требовательным к себе. Это был талантливый организатор комсомольских ячеек в Берездовском районе... В этом пограничном районе мы жили как на военном положении. Револьвер, граната, карабин всегда находились при нас. То в одном, то в другом месте появлялись вооружённые... банды, прорывавшиеся нередко через границу на советскую территорию. Коммунисты и комсомольцы Берездова быстро выезжали в места появления банд для их ликвидации. Николай Островский всегда участвовал в таких операциях... он бросался в самые опасные места.

И. Богомолец,

секретарь Берездовского

райкома партии.

  Все эпизоды, описанные Островским в книге «Как закалялась сталь», были в жизни Берездова, их было даже больше, чем в книге.

Г. Барский.

  «Я теперь работаю в городе Изяславле Шепетовского округа, секретарь райкома ЛКСМУ (Ленинского коммунистического союза молодёжи Украины)».

Н. Островский — Л. Беренфус.

8 августа 1924 года.

Изяславль.