«Красный петух» больно клюет

Многие ошибутся, начав загибать пальцы, считая пожары, нашумевшие по стране: сгоревшие УВД Самары, психоневрологический диспансер в Вологодской области, 35 тысяч рублей ущерба от пожара следственного отделения Красноярского края...— ошибутся, сочтя пострадавшими только жертв пожаров, а виновником — огненную стихию. Погорельцев у нас гораздо больше, и горят синим пламенем не только дома...

Журналистская моя задача была скромная — рассказать о буднях московского гарнизона противопожарной службы Северного округа, где трудятся двести бойцов и инспекторов Госпожнадзора. Региональному отряду по тушению принадлежат два катера, два вертолета, арсенал специальной техники — коленчатые подъемники, гидравлические автолестницы и т. д.

В этом году у «северян» — боевых тушил, как себя называют пожарные,— взяты в госучет 236 пожаров — такой ведется учет работы пожарных. Выезды «на мусор», когда горят помойки или брошенные здания, не считаются, а горят они часто. Восемь уголовных дел возбуждено в окружном суде — по поджогам и невыполнению предписаний Госпожнадзора.

Столица — город торговый, и нервное перенапряжение охватывает все чаще богатых дельцов, пытающихся разместить даже в дворницких жилых домов как можно больше товаров. Госпожнадзорные предписания при этом входят в противоречие с капиталом, на взгляд современных коробейников, хотя теряется от пожара все добро. Так сгорели на улице Дубнинской, дом 83а, склады итальянской мебели — хозяин не только не подумал выполнять противопожарные предписания инспекторов, но и наплевал на то, что склад опечатали.

Коммерция глаза застит — отсюда и наплевательское отношение к нормам противопожарной безопасности. А пожарным приходится рисковать головой в уплату за халатность. В пожаре на машинном заводе погиб прапорщик Лавров.

Запросто сгорают и евроотремонтированные квартиры новых богатых. Огонь не разбирает, где кто живет, а только подчеркивает своим красным карандашом: пышный ремонт отдельно взятых квартир в старых домах новыми богатыми поражает не более чем запустение и нищенство соседних квартир. Пожарным очевидно: надо было делать реконструкцию всего дома! Так сгорело еврогнездо одного «новичка» в районе Сухаревки: пожар вышел по деревянным пустотным перекрытиям ветхого дома. От чердачного бомжа заглянул в квартиру с иголочки и проглотил ее. Не помогла и новая электропроводка — все сгорело. Кстати напомнить: центр Москвы внутри деревянный! Возьмите дома в районе Третьяковки. Здания XVII—XIX веков, сверху дерева лишь облицовка-штукатурка. А тут еще вечная перепланировка офисов — пожарные теряют ориентиры на пожаре.

Так обстоят дела на верхних ступенях социальной лестницы. В самом ее низу зависает заторможенный обществом люд: бомжи, держатели притонов, беспризорники, нищие, наркоманы... Вытряхнутый государством из нормальной жизни, этот люд наводняет столицу не хуже паводка, а вспыхивать умеет, как электропроводка по весне в старых московских домах, чуть подмокнув.

Держатель притона на Ленинградском шоссе, дом 23, сам благополучно спустился с балкона, связав простыни и оставив гореть живой товар с Украины, так и не вспомнив, сколько же дам было в квартире.

Пожарный — работа не сахарная, медалями его не завешивают, хотя иногда и отличают. Не все знают, как теперь называется награда за спасение людей во время стихийных бедствий, на воде, под землей, при тушении пожаров... Медаль «За спасение погибавших» в 3-й пожарной части вручили Константину Мальцеву. На улице Костякова в условиях высокой температуры и сильного задымления с подоконника девятого этажа жилого дома боец спас беременную женщину. Покидая горящую квартиру, командир отделения Мальцев получил сильные ожоги...

Вынесено из огня в этом году и спасено пожарными Северного округа 56 человек.

Шестеро людей погибли, восемь травмированы. Кто знает, быть может, этого удалось бы избежать, будь численность пожарных побольше. Но прошли сокращения. На серьезные пожары выезжают усеченные расчеты, людей пытаются компенсировать дополнительной техникой. А ведь работа пожарного — дело сугубо человеческое — требует выдержки, мужества, находчивости...

Полное обмундирование пожарного, его боевая куртка, каска, спасательный пояс с карабином (16 килограммов), противогаз — ноша нелегкая, а еще надо перебросить с подоконника на подоконник ручную лестницу и кидаться в огонь. А это хитрый, коварный, жестокий противник, и бороться с ним нужно, прикладывая сверхусилия.

Молодых, не очень опытных пожарных подстраховывают наставники. На первый пожар попадают не ранее чем через полгода после обучения в пожарно-техническом училище и после строгого отбора по медицинским, психофизическим показателям. На пожаре каждый боец знает, что ему делать, у каждого своя задача.

В сутки на пожарную часть поступает по 20 вызовов, но даже когда всего три, бойцы не сидят — день расписан по минутам. Изучают науку, пожарную тактику. Проводят учения на огневой психологической полосе препятствий, в дымокамере, лабиринте, на рукоходе...

Пожар 1493 года истребил всю Москву и Кремль. В пожаре 1547 года сгорело более двух тысяч людей. Пожар 1591 года доставил царю Борису случай показать народу свою щедрость. При Михаиле Федоровиче пожары были ежемесячно. Иногда за ночь Москва загоралась несколько раз... Горели и другие города. В 1623 году пожар полностью истребил Псков... Как же защищались от пожаров в старину? Меры были вялые и в основном предохранительные: старались делать пошире дворы. Правительство приказывало ставить на кровли строений кадки с водой и мерники с помелами. Запрещалось по ночам сидеть с огнем и топить летом мыльни и даже печи в избах. Народ должен был готовить пищу в огородах. Только в Москве зажиточные люди заводили у себя медные и деревянные трубы. Люди с меньшим достатком складывались вместе по пяти дворов для покупки одной трубы — в случае пожара должны были бежать для погашения...

Главная задача современного пожарного — спасение людей. Первое внимание — есть ли крики, угроза людям? У него с опытом приходят не только знания и уверенность, но и профессиональные издержки: инфаркты, ранняя потеря зубов от перегрева. Пожарный держит раскаленный нагубник от противогаза во рту. И еще — пожарные сны. О них раз в году спрашивает пожарного психиатр: снятся?

— Я и во сне принимаю решения,— говорит Александр Цыпленков, без пяти минут подполковник, командир отдела службы и подготовки боевых подразделений.— Одна закономерность в пожарных снах: если решение неверное, просыпаюсь и начинаю анализировать ошибки...

Обыватель видит лишь внешнюю сторону пожарной службы и знает: где-то она есть. Набирает 01 и уверен: кто-то должен выполнить эту горячую работу. Кто задумывается, что это отработанная государством система помощи, отвага духа. В работу включается огромный механизм, срабатывает масса систем. За одну минуту — подразделение в пути! На глазах пожарных гибнут люди — не всегда можно помочь, — и эту трагедию надо пропускать через себя, а это оставляет рубцы на сердце. Не все выдерживают, подают рапорт и уходят.

Северный округ — район старый, здесь и пожарным, и инспекторам работать сложнее. Бедный люд на пенсии чаще страдает от чердачно-подвальных поджигал. Инспектору приходится вешать замки, закрывать дыры, куда сползаются ничейные люди. Пенсионеры, которым и без того живется небогато, став погорельцами, оказываются перед неразрешимой задачей: как дальше жить?

Район бывшей деревни Молжаниновки практически не телефонизирован. Люди бегут звонить, если пожар, в магазин либо пытаются остановить проезжающие машины с сотовым телефоном. Жаль, не всегда останавливаются их хозяева, даже при слове «пожар».

Многие люди, у которых нет лишних денег на приобретение телефонных карт, по которым нынче в Москве работают телефонные автоматы, даже не знают — не пользовались таксофонами ни разу! — что и по этим аппаратам 01 набирается бесплатно.

Часто пытаются потушить пожар сами, так как боятся «засветиться»: в Москве проживают тысячи людей без прописки, сомнительных занятий, частнонаемных... На улице Михалковской, 63а, в общежитии рабочие из Белоруссии хотели потушить пожар сами. Когда приехали пожарные, ничего уже не дымилось — открытый огонь. На этом пожаре даже водители пожарных машин спасали людей, хотя у них другие обязанности. Спасли 36 человек.

Начальника службы пожаротушения округа Соколова постоянно выдергивают из дома ночью. Просыпается вся семья: жена Татьяна, бухгалтер, две дочери — Лена и Марина. Все собирают папу Михаила Александровича на пожар: смену белья, суп в банке... Знают, по должности отец может ограничиться наставлениями, но он, начинавший 26 лет назад с солдата, не устоит и будет показывать, как действовать. А на пожаре бывает так: связка три человека, плотность температуры при открытом горении 900 градусов, бойцы продвигаются, поливая друг друга из стволов водой.

Однажды проводили папу на горящие аптечные склады. Соколов в задымленном подвале потерял ориентир, в противогазе оставалось кислорода на две минуты. Трезво оценил ситуацию — не выбраться! Больно стало за близких, как же они без меня! Ярко промелькнули в сознании родные лица. В сердечном окоеме осталась одна жена — крупным планом! Это явилось спасением, вывела из огня, любимая! Дома припал к дорогим: спасибо, что вы есть на свете!

Пожары не только тушат, но и раздувают. Спасибо тем, кто тушит. Сгорел магазин «Ковры» на Дмитровской, и не просто сгорел — взорвался. Почему? От неосторожности рабочих, от бездумности руководителей, так как подвалы были напичканы баллончиками антистатика, на окнах решетки, на входах транспортеры. Шесть пожарных при тушении пострадали, двое получили тепловой удар. Капитан Валерий Валин, оперативный дежурный по городу, в результате взрыва получил ожоги лица и лишился ноги. Спасибо, не комиссовали молодого офицера, оставили на штабной работе.

Пожары были и будут всегда. Пожарный-безработный — дело неслыханное, даже при повальной безработице. Пожаров-близнецов не бывает, но погорельцами становимся все мы, если в огне сгорают денежные вклады населения, надежды на лучшее будущее, уверенность в завтрашнем дне. Причиной пожаров становятся все чаще устаревшие коммуникации, обветшавшие строения, отсутствие на объектах дорогостоящей противопожарной оснащенности. Раньше мы не замечали, как исподволь, планомерно государство заботилось о подновлении и пополнении всех этих систем нашего общежития. Теперь все чаще становимся свидетелями того, как пожарища ставят свою огненную печать на бесчеловечной рыночной системе, цена которой — обгоревший гвоздь.